Формирование и развитие нравственности

Если считать эгоистичные импульсы Гейджа «животными наклонностями», то это бросит тень на репутацию всех социальных видов. Очевидно, некоторые животные развили наклонности не только сотрудничать друг с другом, но еще и жертвовать собой друг ради друга. Естественно, научные дебаты по вопросу развития нравственности и происхождения морали проходят очень неспокойно. Из всех тех качеств, которые, как принято считать, делают людей непохожими на животных, это качество может оказаться единственным реальным отличием. Использование инструментов раньше считалось прерогативой человека. Сегодня мы восхищаемся наличием этой способности у обезьян, которые разбивают орехи, и у ворон, которые используют «грабли».

Если считать эгоистичные импульсы Гейджа «животными наклонностями», то это бросит тень на репутацию всех социальных видов. Очевидно, некоторые животные развили наклонности не только сотрудничать друг с другом, но еще и жертвовать собой друг ради друга. Естественно, научные дебаты по вопросу развития нравственности и происхождения морали проходят очень неспокойно. Из всех тех качеств, которые, как принято считать, делают людей непохожими на животных, это качество может оказаться единственным реальным отличием. Использование инструментов раньше считалось прерогативой человека. Сегодня мы восхищаемся наличием этой способности у обезьян, которые разбивают орехи, и у ворон, которые используют «грабли». Язык, или какое-то средство реорганизации звука для передачи разнообразных смыслов и значений, теперь слышится нашим ушам в болтовне скворцов и луговых собачек. Нравственность человека, однако, - это более серьезный вопрос. Ее мы считаем принадлежащей только нам.

Но что, если качество, которое мы называем нравственностью - это всего лишь инстинкт? Что, если «неправильность» инцеста или убийства или даже злость являются просто биологически плохими идеями, не неся в себе какого-то «священного» смысла, ничего более?

И мышь, и человек соблюдают запрет на убийство своего партнера или потомства. Так уж устроено развитие нравственности. Самец степной полевки привязан к своей семье предположительно потому, что уход от них сократил бы вероятность выживания его потомства. С самцом человека, возможно, происходит то же самое.

Я не люблю использовать разные понятия для определения идентичного поведения человека и других животных. Можно ввести в заблуждение, если для обозначения сотрудничества у мышей использовать слово «инстинкт», а у людей - «нравственность». Почему поведение мыши также не назвать нравственностью? Или не назвать человеческую доброту инстинктом? Взвесив все эти слова, я подумала: пришло время для объединяющего нового слова. Мы, ученые писатели, стараемся не применять специальную терминологию, но это особенные обстоятельства. У ученых есть по-настоящему хороший термин, охватывающий широкий круг вариантов конформного поведения: просоциальный.

Животное, которое надеется получить выгоду от компании и сотрудничества, должно развить у себя некоторые виды поведения, противодействующие его фундаментальным инстинктам конкуренции и самосохранения. Такие виды поведения известны как просоциальные. Они гарантируют развитие нравственности и позволяют двум животным приближаться друг к другу, работать вместе, делиться.

Различные виды демонстрируют разные уровни просоциальности. Некоторые, как тигры, ее практически не имеют. Самка может терпеть самца, только когда ей нужно спариться. Тигрица мирится со своим потомством, лишь пока оно не вырастет. На другом полюсе находятся общественные насекомые, такие как пчелы. Эти животные настолько просоциальны, что большинство индивидуумов никогда не предпринимают попытки спариться и передать свою ДНК дальше. Они жертвуют всем ради колонии.

Люди менее просоциальны, чем пчелы, но более просоциальны, чем мыши или даже степные полевки. Это ясно из того, что мы склонны к образованию больших групп. Если бы мышей и полевок заставили жить в деревнях в течение сотен лет, они бы дрались дни напролет. Мыши и полевки могут терпеть непосредственно семью и нескольких родственников рядом; у самцов нет особенной необходимости в приятелях. А вот люди, наоборот, собираются в группы, включающие несколько различных семей.

Человеческий самец может выдержать приличное количество социальной болтовни. Мужчины толерантны друг к другу, к тому же способны формировать сильные связи с мужчинами из других семей. Мне на ум приходит только несколько млекопитающих, которые хотя бы немного приблизились к подобному уровню социальности, - это бабуины, шимпанзе, бонобо и некоторые дельфины. У всех этих видов и самцы, и самки чрезвычайно социальны.

Безусловно, не все представители дельфинов одинаково про-социальны. Некоторые тратят больше энергии на преследование собственных интересов, а другие уделяют слишком много времени своим дружеским контактам. Крайности не слишком хорошо работают, и эти сорняки пропалывают. По прошествии времени и поколений диапазон особенностей дельфина оказался ограничен рамками, в которых поведение приносит пользу. И с людьми точно так же.

Биологическое развитие шло по тому пути, чтобы мы могли противостоять искушению убить соседа или украсть его копье. И то, и другое может вызвать опасное разрушение нашей репутации. Для животного, которое не может жить без социальной поддержки, хорошая репутация настолько важна, что эволюция улыбается тем людям, чьи мозги запрещают вести себя асоциально.

Всегда есть исключения. Например, скручивание и копирование ДНК идет немного неверно, или ребенок наследует две копии низко-социального гена, и вот формируется человек, который не обращает внимания на остальных. Это происходит у многих животных. Джейн Гудалл описала дикого самца шимпанзе, который пытался украсть и съесть детенышей других самок. Произошел сбой. Это может случиться у представителей любого вида.

Люди нетерпимы к антисоциальным личностям. Сегодня большинство культур не позволяют человеку, который не может сдержать свои «животные наклонности», спокойно находиться среди других. Это слишком опасно. Люди, которые не могут управлять своими эгоистичными желаниями с помощью социальных порывов, часто заканчивают тем, что причиняют боль другим. В наши дни человек, который ведет себя аморально, может наблюдать, как его репродуктивная карьера терпит фиаско за цементными блоками и железными прутьями.

Все остальные, будь то немного эгоистичные или склонные к сочувствию люди, контролируют свои манеры. Даже изучив каталог недвижимости за текущий год, и обнаружив, что денег на новую квартиру не хватает, мы воздерживаемся от кражи и убийства, мы делимся с нуждающимися и заботимся о соседских детях. Мыши подчиняются тем же законам. Мы придерживаемся нравственного поведения по одной и той же причине: это хорошо с биологической точки зрения.

Итак, вы думаете, что можете быть конформным.

Люди - общественные животные, как и шимпанзе, дельфины, волки. Мы слишком слабы, а наше потомство слишком нуждается в опеке, чтобы выжить в одиночку или даже в паре. Люди научились создавать группы и, предположительно, делили обязанности по охране, заботе о детях и сбору пищи, которую они могли найти в течение дня. Животные не могут полагаться друг на друга таким же образом до тех пор, пока не разовьют способы контроля природной склонности к конкуренции и преследованию личных интересов.

Индивидуумы, которые были способны сдерживать свои эгоистические импульсы в интересах совместного гармоничного существования, сформировали группы, которые оказались более стабильными, менее жестокими и, по всей видимости, способными лучше кормить и заботиться друг о друге. Эти сплоченные общины более эффективно защищали себя и свою территорию, если вторгались чужаки. У них появлялось и выживало больше детей. Так могла развиться забота и склонность к сочувствию.

Сердце конформности - самоограничение. Интересный вопрос, что вдохновляет ограничение: пряник или кнут. Возможно, что партнеров держит вместе страх перед одиночеством, а не положительные чувства друг к другу. Может быть, конформность как фактор человеческой личности подпитывается страхом в той же мере, что и теплыми чувствами.

Эволюции безразлично, отвечаем мы на кнут или на пряник. Эволюция и развитие нравственности просто вознаграждают поведение, которое в результате ведет к рождению большего количества потомков, способных прожить достаточно долго, чтобы тоже продолжить род. Не имеет значения, что толкает животное совершать продуктивные с этой точки зрения поведенческие акты - сигналы миндалевидного тела, вызывающие страх, или вазопрессин и окситоцин. Совершенно не важно.

Мы уже видели у крыс Нейман, что окситоцин действует как препарат, снижающий тревожность. Ученые восприняли его как любовное зелье - позитивный взгляд на химию, связывающую нас вместе. Но очевидно, что в мозге и крысы, и человека окситоцин оказывает седативное воздействие на полное страха миндалевидное тело.

С помощью подавления страха, а не усиления привязанности окситоцин связывает двух животных вместе после того, как они спарились.

Независимо от того, по какому пути мы приходим к нашей конформности, этот фактор личности определяет качество наших отношений.

Если у вас высокий показатель конформности, то вы, вероятно, имеете много друзей. Поскольку ваше поведение ориентировано на то, чтобы сделать людей счастливыми, кто не захочет быть вашим другом? Вы можете даже привлечь нескольких злоумышленников, которые обычно притворяются друзьями тех, кто отдает много, а ожидает мало. Если ваша конформность определяется высоким уровнем доверия, то вы особенно уязвимы со стороны эксплуататора.

Могу сказать, основываясь на собственном опыте, что рядом с человеком с высоким уровнем конформности может с течением времени оказаться достаточно много нахлебников. Поэтому неплохо бы иногда проводить чистку своего круга общения. Наверное, следующей весной, когда буду разбирать подвал, я также избавлюсь от всех людей, сидящих на моей шее. Эстель когда-нибудь мне звонит, или я всегда звоню ей? До свидания, Эстель.

Тони сказал мне два раза, что вернет мою бензопилу, но ее все еще нет здесь. Чао, Тони.

Людям с высокой конформностью также сложно говорить «нет», или, иными словами, защищать собственные потребности. Стремление к социальной стабильности может оказаться сильнее личных целей. У этих людей могут быть слабые границы. И они могут чувствовать себя как коврик у входа, на который все остальные наступают во время их восхождения к чему-то большему и лучшему.

Однако это такой личностный «мускул», который, к счастью, можно натренировать. Тренинги по повышению уверенности в себе - это фитнес-программа для слишком конформного мозга. Выполняя упражнения на усиление внутренней защиты, вы можете достичь более здорового баланса между эгоизмом и социальными стимулами.

Даже в этом случае чувствительное сердце конформного человека продолжит биться. Оно будет ударяться с глухим стуком о сочувствие бедным, об эгоцентричную Эстель, которую вы только что уволили с должности подруги. Оно начнет сильнее биться, когда вы проходите мимо приюта для животных, в который не зайдете, поскольку не сможете уйти без еще трех кошек и слепого хомяка. Оно будет чаще пульсировать при виде избитого ребенка, или у него случится спазм оттого, что полярные медведи находятся на грани исчезновения. Вы можете работать над этими ограничениями, но, чтобы действительно притупить отражение в зеркальных районах вашего мозга, вам понадобится летящий железнодорожный лом. И, если честно, это был по-настоящему счастливый выстрел.

Я не могу сказать, что у личностей с низкой конформностью жизнь легка. Но она, безусловно, выглядит проще со стороны. Мои менее конформные друзья Лиза и Робин, кажется, очень мало времени проводят в тревоге. У них, как правило, четкие цели. И чтобы достичь их, они, похоже, будут идти вперед шаг за шагом. Из них получаются хорошие лидеры, потому что они четко говорят, когда все остальные запинаются и нерешительно бормочут. Обе, что интересно, прекрасные учителя. Я подозреваю, это из-за того, что их не отвлекают от главного переживания их учеников.

«Надо быть уважительным и держать дистанцию, - считает Робин. - Все говорят, что я вызываю симпатию, однако я никогда не буду дружить с учениками». (Из меня бы получилась катастрофа, а не учитель.)

Их общественная жизнь также выглядит не очень сложной. Они говорят то, что имеют в виду, и мне просто общаться с ними. С моими более конформными друзьями (похожими на меня) я никогда по-настоящему не знаю, как поступить. И наоборот. Мне все равно, где мы будем есть, вам решать. О, мне тоже все равно... Люди, похожие на меня, сводят меня с ума.

Человек с низким уровнем конформности, наоборот, выскажет все напрямую. Вы можете согласиться с ним или не согласиться, но вы не потеряете время, пытаясь расшифровать его истинные намерения.

Супернизкая конформность и плохое развитие нравственности могут вызвать проблемы. С человеком, который инвестирует каждую унцию своих усилий в себя, не очень весело находиться рядом. У меня недавно произошла размолвка с таким человеком. Выборный чиновник низшего звена, политика которого нацелена на преследование личных интересов. Он равнодушен к состоянию кого бы то ни было, пока не испытает это состояние сам. Только тогда он может воспылать возмущением и излишней уверенностью в собственной правоте.

Экстремально низкой конформностью обладают психопаты. Они поразительны тем, что говорят нам о состоянии человека.

Психопат является доказательством того, что в человеческом мозге есть своего рода система зеркал. Эти личности сами почти не испытывают негативных эмоций. У них спокойное - устрашающе спокойное - миндалевидное тело. Проводка, соединяющая миндалевидное тело с рациональной префронтальной корой, также показывает признаки дефективности. С таким неисправным оборудованием, отвечающим за страх, психопат может не замечать и не заботиться о том, что его отвергают или оскорбляет. В результате у него возникают серьезные затруднения в понимании эмоций остальных людей. Он слеп к вашей боли. Он не может ее определить.

А как изменится поведение каждого из нас, если мы поверим в то, что никто не будет страдать от наших действий? Мне кажется, я бы помогала себе достичь всего, что хочу, и тогда, когда этого хочу. Человеческая нравственность предположительно основывается на биологическом отвращении к причинению зла другим. Если мое поведение не создает вреда, как оно может быть безнравственным? Типичный психопат узнает те способы поведения, которые заставляют людей объединяться в группы и орать на него, после чего он развивает определенные ограничения. Но подобный самоконтроль - холодный, основанный на памяти, а не эмоциональный, врожденный, заложенный в обычном человеке.

Низкая и высокая конформность определяет два подхода к управлению конфликтами, с которыми сталкиваемся мы, общественные животные. Вы можете либо успокаивать всех животных вокруг, либо маршировать под свою собственную мелодию и надеяться, что другие последуют за вами. Конечно, между этими двумя крайностями представлен очень широкий диапазон личностных особенностей. Каждый человек уникальным образом распределяет свою энергию между преследованием собственных целей и поддержкой других людей.

А сейчас прочитайте про сочувствие и сострадание у животных.