Самодисциплина и её влияние на поведение

У Мэрилин Кэролл черный пояс по самодисциплине. Она сопротивлялась запирающемуся шкафу, набитому марихуаной, годы. Даже когда друзья выпрашивали - совсем чуть-чуть для вечеринки на выходные, - она не открывала шкаф. Она унаследовала его от предыдущего хозяина лаборатории в университете Миннесоты, который использовал ее для исследований. Там были сотни фунтов. Мэрилин не знала, что с ней делать, но была убеждена, что курение - это не вариант. Хорошо, быть может, подобный соблазн не настолько велик. «Государство вырастило ее для исследований. Это было ужасно». Так марихуана хранилась в шкафу в течение многих лет. У Кэролл не было времени на поиск способа правильной утилизации заплесневевшей марихуаны. Она была полностью занята другой фармацевтической категорией - кокаином.

У Мэрилин Кэролл черный пояс по самодисциплине. Она сопротивлялась запирающемуся шкафу, набитому марихуаной, годы. Даже когда друзья выпрашивали - совсем чуть-чуть для вечеринки на выходные, - она не открывала шкаф. Она унаследовала его от предыдущего хозяина лаборатории в университете Миннесоты, который использовал ее для исследований. Там были сотни фунтов. Мэрилин не знала, что с ней делать, но была убеждена, что курение - это не вариант. Хорошо, быть может, подобный соблазн не настолько велик. «Государство вырастило ее для исследований. Это было ужасно». Так марихуана хранилась в шкафу в течение многих лет. У Кэролл не было времени на поиск способа правильной утилизации заплесневевшей марихуаны. Она была полностью занята другой фармацевтической категорией - кокаином.

Кэролл - это блондинка с бледно-голубыми глазами, в которой гармонично сочетаются миловидность, дисциплинированность  и элегантность. Однако когда Мэрилин бродит по залам лаборатории в своей обуви для бега, она больше похожа на спортивного подростка, который еще не встретился с преградой в виде артрита и изношенных сухожилий.

«Мы не работаем с мышами, - предупреждает она меня. - Мы работаем с крысами, это намного более симпатичные, с менее выраженным запахом, более высокоразвитые грызуны».

Крысы могут быть более высокоразвитыми и лучше пахнуть (симпатичные - под вопросом), но их намного сложнее генетически модифицировать. Если вы захотите вывести самодисциплинированных или нетерпеливых крыс, нельзя просто выключить ген. Вы должны постепенно выводить эту породу. Точно так же, как миниатюрные пони были выведены от нормальных, следует выбирать самых терпеливых крыс из одной семьи и скрещивать их с наиболее терпеливыми крысами из другой семьи. Через несколько поколений вы получите крысу с удивительной способностью к самоорганизации или отсутствием ее.

Мы вместе направились в гости к крысам. У тяжелой двери в лабораторию Кэролл проводит своей карточкой и толкает преграждающую металлическую дверь так привычно, что сразу видна самодисциплина и то, что она делает это уже очень давно. Двери доставляют много хлопот, то же самое можно сказать и об активистах защиты прав животных. Кэролл также работает с обезьянами (обезьяны - сверхразвитые, вонючие и по-прежнему не такие милые, как Митци и Макси на моем столе). Это вызывает гнев у защитников прав животных. Мэрилин вспоминает, как несколько лет назад, когда она решила наконец купить помпу для воды из бутылей, толпа активистов ворвалась к ней в офис и легла, окружив ее. Они соединили свои шеи вместе велосипедными замками. Безумие усугубилось, когда полисмен кампуса пришел с ножовкой.

«Я сказала: "Вы перережете его яремную вену. Он будет истекать кровью на моем полу". Он ответил: "Хорошо, я возьму несколько бумажных салфеток". После этого я ушла».

Мы поворачиваем в комнату, где белые шкафы стоят в линию вдоль стены. Внутри каждого шкафа, огражденная от света и шума, находится алюминиевая пагода с пластиковой дверью. Это экспериментальные камеры, где крысы нажимают на педали и демонстрируют свое терпение или импульсивность. Кэролл открывает шкаф и изучает обитателей. Круговыми движениями по периметру пагоды циркулирует дико выглядящая белая крыса.

Она довольно нервная, - делает вывод Кэролл. - Я думаю, она приняла немного кокаина». Мэрилин проверяет шприц, закрепленный сбоку. «Ага». Тонкая трубка идет от шприца к «рюкзаку» на крысе, а оттуда в артерию.

Это обычная лабораторная крыса, которую не выводили специально для исследования конкретного ответа на препараты. Это и есть тот случай, когда врожденное встречается с приобретенным. Кэролл исследует (помимо других вопросов), влияет ли окружающая среда, включающая в себя наркотик, вызывающий привыкание, одинаково на каждую личность,  в зависимости о того, какая у личности самодисциплина. И какие эффекты наркотики оказывают на личность с течением времени. В частности, было бы полезно узнать, разрушает ли «воспитание» - наркотики - врожденную самодисциплину, вызывая увеличение потребности в употреблении наркотиков.

Чтобы найти точку отсчета крысиного терпения, Кэролл ставит их перед выбором: когда загорается свет в их пагоде, они могут немедленно нажать на педаль и получить одну вкусную гранулу корма или подождать пару секунд и получить три. Крысы достаточно умные, чтобы разобраться, что им предлагают. И как только они все понимают, Кэролл начинает увеличивать время задержки, чтобы точно определить уровень самоконтроля каждой крысы. Дисциплинированная крыса может ждать тридцать секунд- Нетерпеливая крыса набрасывается на немедленное вознаграждение.

После того как крысы проявили себя, Кэролл предлагает им другие искушения, чтобы увидеть реакцию различных типов личности: как будет дисциплинированная от природы крыса меняться с появлением зависимости от кокаина? Помогает ли крысе ее способность к самоорганизации избежать формирования зависимости?

Если одним словом, то да. Крыса, которая может дольше ждать вознаграждения, также способна сопротивляться кокаину. Кроме того, она может противостоять «очарованию» никотина, алкоголя, сахара и чрезмерных упражнений.

Впрочем, чтобы определить все это, Кэролл сначала должна подсадить крыс на наркотики. Поэтому тоненькая трубка идет от «рюкзака» к шприцу, закрепленному за пределами пагоды. В течение шести часов в день крыса будет приходить в пагоду, чтобы получать периодические инъекции кокаина. Ее дофаминовая система принимает все к сведению и начинает хотеть наркотик. Еще...

За пятнадцать секунд до каждой инъекции в пагоду въезжает рычаг. Нажав на него, крыса может не ждать, а получить инъекцию немедленно. К четвертой неделе тренинга большинство импульсивных крыс понимают это. Их дофаминовая система концентрируется на одной цели. ЕЩЕ.

Следующий вопрос, влияют ли личностные особенности на то, сколько наркотика животное хочет. Рычаг остается в пагоде, и свет загорается сто раз в день, сигнализируя, что доза доступна. Много нетерпеливых крыс будут нажимать на рычаг, чтобы получить каждую дозу. Импульсивные самки особенно быстро достигают лимита в юо доз, который они будут продолжать использовать день за днем. Если вы разрешите им еще десять инъекций, они потребуют и их тоже. У нетерпеливых самцов зависимость формируется немного сложнее: из них только около двух третей достигают максимума потребляемых доз. И даже при этих условиях они намного лучшие клиенты, чем дисциплинированные крысы. Последняя группа просто не связывается с наркотиками. Их намного сложнее сделать зависимыми. После целого месяца только самодисциплинированных самцов нажимают на педаль сто раз в день. Самодисциплинированные самки немного более восприимчивы. Кокаин просто не раздражает дофаминовую систему самодисциплинированной крысы таким же образом, как нетерпеливой.

Не так давно ученые верили, что у тревожной личности более высокий риск появления зависимости. Кэролл и другие обратили всеобщее внимание на другие личностные особенности, повышающие вероятность развития зависимости, - импульсивность, нетерпеливость.

Хотя крысы в этой лаборатории тренируют свою импульсивность с помощью кокаина, нужно помнить, что возможны и другие виды зависимостей, когда самодисциплина уже не будет иметь значение. Кэролл особенно интересует, может ли импульсивность негативно влиять на способность человека сопротивляться еде. Ожирение становится настолько распространенной и дорогостоящей в решении проблемой, что пристрастие к еде начинает выглядеть так же опасно, как и сильнейшая наркотическая зависимость. Кэролл уже давно подозревает, что между зависимостью от наркотиков и перееданием можно провести параллели.

Она начала работать с теми, кого я называю «крысами-сладкоежками», это по-настоящему образцово зависимые животные. Ученые вывели их линию, скрещивая вместе индивидуумов, которые любили сладкий вкус сахара или сахарина.

«Когда эти крысы объедаются, они гуляют на полную катушку, - говорит Кэролл. - Крыса обычно выпивает около двадцати пяти миллилитров в день. Но высоко-сахариновые выпьют в пять раз больше. Это приблизительно половина веса их тела». Калькулятор, пожалуйста... На 70-килограммового человека придется более34 литровдиетической газировки! В день!

А быстро ли крыса с несдерживаемым влечением к сахару или сахарину приобретает другие зависимости? Да. Если вы положите две бутылки в домик крысы, одну с водой, а вторую с подмешанным в воду алкоголем, сахарная крыса будет увлечена бутылкой с алкоголем. Фактически чем больше вы добавите алкоголя, тем сильнее ей понравится. Крысы-сладкоежки также продемонстрировали свои способности в качестве кокаиновых и героиновых наркоманов. Я нахожу выявленную связь с сахаром интересной, потому что видела, как это действует в реальной жизни. Мне известны случаи, когда алкоголики, откладывая бутылку, брали вместо нее мороженое.

Также интригуют проводимые Кэролл исследования крыс, которые пристрастились к бегу в колесе. Как и с самодисциплиной, она обнаружила, что среди множества обычных крыс будут выявлены огромные различия: некоторые крысы станут бегать, теряя вес, вместо того чтобы есть. Как и со сладким, и с кокаином, самки крыс чаще, чем самцы, впадают в крайности.

И снова Кэролл выделила в отдельную группу крыс-марафонцев, чтобы посмотреть, как этот тип личности отвечает на наркотики. Что вы думаете? Те же крысы, которые любят бегать, так же легко приобретают зависимость от кокаина.

Итак, сначала плохие новости: личность со склонностью к зависимости уязвима и может приобрести мешок самых разных зависимостей. Хорошая новость - прекрасная новость, правда, - что соблазны в некотором роде взаимозаменяемы. Это верно даже после того, как зависимость впилась зубами в мозг. Кэролл продемонстрировала, что ломка крысы в отсутствие дозы кокаина снижается, если животное получает взамен дозу сахарина.

Но любой обезьяне понятно, что человеческое привыкание к наркотикам труднее перевести в привычку есть мороженое. Тем не менее некоторые из самых перспективных программ по лечению наркомании сейчас используют подобную гибкость дофаминовой системы, применяя систему поощрения людей, которые хотят побороть свое пристрастие к наркотикам. Участвующие в программе наркоманы могут использовать полученные «поощрения», чтобы получить здоровый заменитель состояния в наркотическом опьянении. Вариантов множество - от сказочной еды в ресторане до возможности отвлечься в кинотеатре, на телевидении и в других местах, а в одном исследовательском проекте речь идет даже о предоставлении рабочих мест. Эти стимулы помогают приглушить стоны расстроенной дофаминовой системы.

Кэролл толкает ногой другую дверь. Ее кроссовки - больше чем просто дань моде.

Сейчас мы находимся в комнате с людьми, где молодые ученые собирают оборудование или стучат по компьютерной клавиатуре. На столе стоит пластиковый домик для крыс с двумя обитателями. «Эти ребята - домашние любимцы, - говорит Кэролл, заглядывая через крышу. - Похоже, будто вы живете в мусорном контейнере». Измельченное бумажное полотенце, куски коробок из-под крекеров и другой красочный мусор захламляют домик. Жители выглядывают в ответ, нюхают. Я позволяю одной поиграть с ногтем на моем пальце, который слишком широкий, чтобы обхватить его крысиными зубами. И все-таки она меня кусает. Поборов импульс подпрыгнуть и завопить, я высвобождаю руку. Вытираю кровь о черные брюки, но она продолжает течь так быстро, что это не помогает. Я чувствую себя по-идиотски. Боком пробираюсь в кладовку и заматываю рану бумажным полотенцем, фиксируя конструкцию клейкой лентой. Но попадаюсь. Кэролл пытается поставить под сомнение характер крысы, а не мой собственный.

В любом случае, сейчас мы знаем, какой тип личности имеет склонность к зависимости, вне зависимости от того, какая у личности самодисциплина. Но чем отличаются мозговые структуры этой личности?

Большинство современных ученых сосредоточили свои исследования на дофамине, том же нейромедиаторе, с которым мы столкнулись, изучая экстраверсию. Ясно, что дофамин также участвует в формировании зависимости. Но где? И как? Перед тем как создавать лечебный препарат или предлагать терапию, хорошо бы знать, что вы будете исправлять.

Традиционно преимущество изучения грызунов заключается в том, что вы можете исследовать их мозг, чтобы точно проанализировать, как взаимодействуют нервные клетки и химические вещества. Это часто приводит к смерти грызуна. Ах, но это было перед крысиным ПЭТ. Да, теперь существует позитронно-эмиссионная томография крысиного размера! Это похоже на рентген, но с добавленным специальным отслеживающим устройством, подключаемым к крысиному (или вашему) телу, чтобы высветить клетки, в изучении которых вы заинтересованы. Крыса, усыпленная седативным средством, заезжает в миниатюрный сканер, открывает тайны своего мозга и выезжает обратно - целая и невредимая. И ЯМР-томографы сжались до размера крыс и мышей.

Магия микроизображений заключается в том, что сейчас вы можете получить портреты крысиного мозга до и после того, как вы дали ей наркотики, чтобы увидеть, есть ли какие-то изменения. Есть ли отклонения от нормы в мозге импульсивной мыши еще до того, как ей дали кокаин? И что меняется в мозге под действием кокаина? Обнаруживаются ли изменения в дофаминовой системе еще до приема наркотиков? Или это кокаин меняет функционирование дофаминовой системы?

В русле поиска ответов на эти вопросы английская команда, исследовательская миссия которой была похожа на миссию Кэролл, просканировала с помощью ПЭТ дюжину крыс - шесть самодисциплинированных и шесть импульсивных. Ни на одной крысе ранее не проводили экспериментов с наркотиками, таким образом, команда получила портреты «до».

И они нашли разницу. У импульсивных крыс они обнаружили недостаток дофаминовых рецепторов - замки в системе - в нижней части полосатого тела. Полосатое тело - это один из внутренних «луковых слоев» мозга. Его верхняя часть связана с обучением. Этот отдел мозга выглядел на снимке нормальным, чего можно было ожидать у животного, которое быстро усваивает, как заработать очередную дозу наркотика. Но при подсчете исследователями дофаминовых замков в нижней части полосатого тела выяснилось, что их мало.

Эта зона известна тем, что здесь развивается процесс возбуждения, когда животное встречается с жизненно важными объектами - едой или готовым к оплодотворению партнером. Этот отдел отвечает за инстинкты в большей степени, чем верхняя часть. Ей не обязательно усваивать, что она любит. Она просто это знает. Дофамин ей подсказывает.

Этот недостаток дофаминовых рецепторов подтверждает доминирующую сейчас теорию зависимости: люди (и крысы) могут противостоять формированию пагубных привычек, если их дофаминовая система сверхактивна. И наоборот, если она не очень чувствительна, зависимость легко вырабатывается. Такой системе нужна сильная встряска, чтобы она чувствовала себя удовлетворенной. Не получив этого удовольствия, она просто продолжает просить еще, еще, ЕЩЕ.

Проводя эксперимент, английские ученые хотели быть уверенными, что все дело в дофаминовых рецепторах, а не в дефиците собственно дофамина. Поэтому они также оснастили крыс шапочками, похожими на те, которые я видела в лаборатории Неймана в Германии. Трубочки с микродиализом проникали в мозг, отслеживая химические процессы в реальном времени. Было обнаружено, что уровень дофамина у крыс в норме. У животных имелось достаточно ключей, чтобы открыть нормальное количество замков. Так что, вероятно, зависимость вызывает небольшое количество замков, а не недостаток дофамина.

Вывод, безусловно, остается прежним: в мозге импульсивного животного зависимость - это несчастный случай, который только ждет, чтобы произойти. Иногда заманчиво обвинить наркоманов в их тяжелом положении. Мы, с нормальным количеством рецепторов в нижнем отделе полосатого тела, просто не можем представить, почему человек попадает в такое рабство от наркотиков. Таким же образом мы смотрим на людей, которые весят триста фунтов и думают, что у них не хватает силы воли. Мы не можем себе представить, каково это - ощущать недостаток дофамина.

Но виним ли мы крысу за то, что она легко пристрастилась к кокаину ил и к колесу для бега? Это было бы бессмысленно. Среди крыс наркоманы рождаются, а не появляются. Безусловно, вы можете превратить самодисциплинированую крысу в наркомана, если будете настойчиво тренировать ее дофаминовую систему. Но, судя по экспериментам с нажатием педали, проводимым в лаборатории Кэролл, зависимость у самодисциплинированных крыс будет не сильнее, чем у среднестатистического потребителя наркотиков. У них просто нет стимула.

В соседней комнате пара крыс поправляется после операции. Кэролл поднимает пациента, который лежит как белый носок на ее ладони. Она гладит мягкую спинку.

«В аспирантуре я собиралась стать социальным психологом. Мне не хотелось работать с крысами. Думала, они отвратительные. Но потом я начала заниматься пищевыми привычками грызунов. И вскоре полюбила этих животных».

Она осторожно кладет крысу вниз. Я чувствую угрызения совести, потому что не люблю крыс. Я обожаю своих Митци и Макси, но их не так-то просто обнять. Мышь слишком маленькая, чтобы к ней прижаться. Зато крыса вполне достигает тех размеров, которые позволяют обнять и потискать ее.

А сейчас обязательно прочитайте про гиперактивность и виды активности личности.