Доверие и его эволюция
Давайте прямо скажем, что если бы оно не появилось много лет назад, жизнь на Земле сегодня выглядела бы немного по-другому.
Некоторые животные размножались бы бесполым способом, я полагаю, раздваиваясь, как бактерии. Ох! Другие могли бы положиться на традиционную стратегию психологического доверия кораллов: самцы и самки выбрасывают свои репродуктивные клетки в общественное место, в остальном отдаваясь на волю случая.
Я думаю, некоторые создания могли бы даже найти способ производить пыльцу, позволяя ветру или пчелам действовать в качестве свахи.
Окситоцин является древним химическим веществом, нейромедиатором. Родословная животных имеет более древние корни, чем млекопитающих.
Но у всех - амфибий, рептилий, червей, даже мечущей икру рыбы - у всех есть какая-то версия этого вещества.
В течение сотен миллионов лет животные практиковали половое размножение.
И в течение этого долгого времени им также был нужен химический рычаг, подталкивающий их к близости.
Почему некоторые люди (и некоторые мыши) обладают большим врожденным доверием, чем другие? Почему эволюция поддерживает разнообразие форм, а не сварит из нас одну модель?
Я бы могла предположить, что это разнообразие отражает тот факт, что возможности спаривания непостоянны.
Все животные нацелены на воспроизводство. ДНК должна продолжать свое существование. Но стремление к спариванию не гарантирует того, что у вас появятся для этого возможности.
Давайте возьмем двух крыс Нейман из лаборатории и выпустим их на холмы Регенсбурга.
Одна, Тесс, обладает высоким уровнем окситоцина и доверия, будучи доверчивой крысой.
Другая, сомневающаяся Ди, обладает низким уровнем и окситоцина, и доверия.
Мы проследим за самками в течение двух лет, чтобы увидеть преимущества каждой личности.
Первый год - это тяжелый год для крыс. Еды мало, бедствия убили много собратьев, и просто не осталось достаточно парней, чтобы продолжать род. Но в один день грязный и худой самец появляется на сцене.
Тесс и Ди могут сказать только по одному его запаху-, что его одолевают блохи, которые с радостью бы перепрыгнули с него на них.
И он настолько голоден, что может напасть на них, а не спариваться. Сомневающаяся Ди обдумывает ситуацию, и ее миндалевидное тело дрожит от страха: «Опасность! Агрессивный самец! Паразиты!» Она прижимается к земле, пока он не пройдет мимо.
У доверчивой Тесс другая реакция. Ее миндалевидное тело пытается предупредить об опасности, но окситоцин достаточно силен, чтобы подавить тревогу. Она приближается. Она спаривается.
В конце первого испытания впереди Тесс. Да, у нее блохи, и ее потомство недоедает из-за скудных поставок продовольствия. Но ей удалось оставить потомство даже в трудные времена. Такова ее плата за то, что она ослабила защиту и заговорила с незнакомцем.
В следующем году окружающая среда благоприятствует крысам. Еда в изобилии, погода хорошая. Самцов пруд пруди.
Тесс в этом году делает все то же самое, что и в предыдущем. Она приближается к первому парню на сцене и спаривается. Но Ди уделяет время, изучая очередь из кандидатов.
Она обнюхивает каждого на расстоянии, обращая внимание на состояние его здоровья, его социальный статус и даже на то, насколько близко он с ней связан по родственной линии.
Только когда она определяет самого здорового и сильного самца, она предлагает ему разделить свою матку.
В этом году у доверчивой Тесс снова будут маленькие крысята, потому что она опять подцепила от нездорового самца блох, которые оставляют ее обескровленной.
Но Ди, которая по-прежнему настроена скептически, отмахнулась от многих потенциальных женихов. Она не делает шаг вперед, пока не определит самого крупного, самого сильного самца из имеющихся.
Ее крысята будут большими и здоровыми. Ее сыновья, предположительно, унаследуют волю своего отца к соревнованиям за привилегии спариваться. И это благодаря тому, что она подозрительно относилась к незнакомцам.
У людей более сложная социальная жизнь, чем у крыс. Доверие играет роль в намного большем числе социальных взаимодействий. Но фундаментальная динамика, вероятно, такая же, как и у доверчивой Тесс и сомневающейся Ди.
Некоторые из нас на лету ловят социальные возможности. Другие более осторожны и одним ухом слушают миндалевидное тело: «Будь осторожен! Опасайся»
Те из нас, кто доверчив, кто не уделяет время тому, чтобы заглянуть под капот и попинать шины, может заплатить за это «хорошее дело» позже, когда застрянет на одиноком шоссе. А те, кто склонен смотреть дареному коню в зубы, могут сомневаться, пока даритель не решит отдать лошадь кому-то немного более благодарному.
У каждой тенденции есть сильные и слабые стороны. Тот факт, что природа сохранила весь спектр в нашем генофонде, противоречит тому, что каждая тенденция отлично работает в течение длительного периода времени.